«Будут гордиться тобой, — подумала Джулия, после того как он умолк. — Обрадуются за тебя. Ответят тебе».
Было уже темно, когда Джулия, приняв ванну и переодевшись в свитер и брюки, снова появилась в гостиной. Зак стоял у камина, неподвижно уставившись на огонь. Его лицо казалось высеченным из камня.
Она раздразнила его, а потом безжалостно оттолкнула, оскорбила и унизила. И все же, несмотря на все это, Зак даже не пытался прибегнуть к насилию…
— К вытяжке над плитой. Герман был опять в одном из своих «настроений». Честно говоря, я подозреваю, что он сознательно портит любое порученное ему дело, чтобы иметь возможность подольше заниматься любимой работой.
— Мой отец священник! Он уважаемый человек! А теперь все думают, что его дочь — грязная потаскуха! Я — учитель! Я учу маленьких детей! Как я теперь смогу смотреть им в глаза после того, что произошло? После того, как я, как последняя шлюха, валялась в снегу с беглым убийцей?
С галантностью, которую Джулия сочла абсолютно нелепой и неуместной, а при нынешних изменившихся обстоятельствах даже настораживающей, он препроводил ее на водительское место. Правда, дверь ему открывать не пришлось. Она и без того была открыта после ее неудачной попытки к бегству. Зак скользнул на свое место, но вдруг заметил, как Джулия вздрогнула и поморщилась от боли.