— Я уже говорил тебе, Зак, — хмуро ответил Доминик, — Гвидо уже был женат… церковным браком. Теперь он разведен, а значит — отлучен от церкви.
— А почему ты ему поверил? — спросила она все с тем же нескрываемым отвращением. — Ведь если бы он ее любил, то никогда бы не стал изменять, особенно таким образом.
— О Боже! — Это дурацкое восклицание вырвалось у Зака прежде, чем он успел сообразить, что по-прежнему ведет себя, как последний кретин. — То есть, я хочу сказать, — неуклюже попытался он исправить положение, — что вы не выглядите на свой возраст.
Он начал искать другой путь самореализации. Нечто такое, что могло бы дать новый стимул для его существования. Работа актера уже не приносила желанного удовлетворения, и Зак решил попробовать себя в режиссуре. Принимая это решение, он ставил на кон не только деньги, но и свою репутацию, рискуя попасть в разряд неудачников. Однако уже сам факт риска оказывал на него стимулирующее воздействие. Зак давно вынашивал идею снять собственный фильм, но теперь это стало его главной и единственной целью. Ирвин Левин — президент «Эмпайр»— долго пытался отговорить его. Он хитрил, увещевал, умолял, но в конце концов уступил, в чем Зак, собственно, и не сомневался.
— Но зато нельзя позавидовать моему умению разбираться в людях, — резко ответила Джулия. Краем глаза она увидела тянущуюся к ней руку и чуть не закричала от ужаса. Но это была всего лишь чашка кофе.
Джулия отшатнулась, как будто он ее ударил, но смогла сдержать свою ярость и ничем не выдать того, насколько он унизил ее.