Эта победа стоила ему недели карцера, но зато больше никто и никогда не пытался задирать его. По тюрьме распространился слух, что он опасный маньяк, и даже самые свирепые бандиты обходили его стороной. Определенное уважение в здешних кругах вызывало также то, что он был не каким-нибудь мелким жуликом, а осужденным убийцей. Шло время, и тюремная жизнь многому научила Зака. Через три года он понял, что единственный способ хоть как-то облегчить свое существование — это попасть в категорию расконвоированных. А для этого нужно было стать паинькой и играть по здешним правилам. Поставив перед собой такую цель, Зак вскоре достиг ее. У него даже сложились товарищеские отношения с некоторыми из заключенных. Но ни одной минуты покоя за все эти пять лет. Успокоиться — значило смириться со своей судьбой, а Зак был не в состоянии сделать это. Он ни на мгновение не мог последовать советам товарищей по несчастью и принять свое заключение как неизбежное зло. Он пытался играть и делал вид, что «приспособился», но это не имело ничего общего с его истинными намерениями. Мысли о чудовищной несправедливости всего происшедшего с ним начинали одолевать его с момента пробуждения и не прекращались до тех пор, пока он не засыпал. Ему было необходимо бежать как можно скорее, пока они не свели его с ума. План побега был разработан до мельчайших деталей. Каждую среду Уорден Хадли, хозяйничавший в тюрьме, как в своей личной вотчине, отправлялся в Амарилло на заседание правления округа. Зак выполнял при нем функции водителя, а Сандини — посыльного. Сегодня была среда, но накануне Хадли сообщил, что заседание переносится на пятницу. Таким образом, запланированный побег откладывался на два дня. Зак до боли стиснул зубы. Если бы не эта идиотская задержка, он бы уже был на свободе. Или в морге. А теперь впереди еще два долгих дня, и Зак не знал, как ему удастся перенести это ожидание.