Его ласковые слова не оказывали на Джулию абсолютно никакого воздействия, потому что теперь они были сказаны кинозвездой и общепризнанным героем-любовником. Она была настолько сердита и раздражена, что ей хотелось затопать ногами.
— Конечно, понимаю, — заверила Джулия, с трудом подавляя истерический смех при виде его отвисшей челюсти, когда он прочитал ее записи.
Ну вот, она же еще должна платить! Безграничное возмущение взяло верх над страхом и разочарованием. Гневные слова уже вертелись на языке, но тут Джулия заметила, что Бенедикт протягивает ей две двадцатидолларовые купюры. Ее негодование многократно усиливалось тем, что при этом он едва сдерживает улыбку.
— В таком случае, тебе не повезло. — С этими словами Зак встал, поставил бокал и протянул ей руку.
— Послушай, Зак, эту сцену будет достаточно тяжело снять, даже если мы не будем держать зла друг на друга. Послушай — ты и я уже давно не невинные дети. Мы оба — взрослые люди. Так давай и вести себя соответственно. — Тони окончательно вышел на свет и протянул руку.
Когда же мистер Дункан попытался резонно возразить, напомнив ей, что из-за вечерних занятий возрастает стоимость коммунальных услуг, Джулия улыбнулась и пообещала обратиться к директору средней школы. Не желая выглядеть в глазах окружающих бездушным монстром, после того как его коллега уступит синим глазам и ясной улыбке Джулии, мистер Дункан согласился выделить ей ее же собственный кабинет в китонской начальной школе. Вскоре после этой капитуляции директора Джулия решила, что ей необходимы специальные пособия для ее взрослых учениц, и со свойственной ей энергией принялась за дело. Уверенная в своей правоте и благородстве поставленной цели, Джулия обладала безграничным оптимизмом и феноменальным упорством. К сожалению, все эти поистине замечательные качества молодой учительницы делали жизнь мистера Дункана совершенно невыносимой.