Войдя в холл и уже прикрывая за собой дверь, Скарлетт вдруг услышала стук копыт и обернулась, чтобы посмотреть, кто едет. Принимать сейчас гостей, — нет, это уж слишком! Скорее наверх к себе, и сослаться на головную боль.
— Вот теперь вам лучше. Я это вижу по вашей рожице.
— В армии! Подумаешь! Но вам никогда не приходилось собирать хлопок, прореживать кукурузу. Вам… Да не смейтесь вы надо мной!
— Стыдится?! Ерунда! Оба они из одного куска материи выкроены. Откуда вы взяли такие глупости?
— Нет, мэм! Я в разных местах побывал! — Он выпустил руку Скарлетт, и она с трудом распрямила пальцы, проверяя, целы ли кости. — Вы хоть помните, когда мы с вами в последний раз виделись-то?
Шурша юбками, она спустилась вниз, а те двое так и продолжали стоять в холле, ибо Скарлетт до того расстроила Питтипэт, что старушка даже не предложила Ретту присесть. Он был в черной паре, в ослепительно белой накрахмаленной рубашке с оборочками и держался безупречно, как и подобает старому другу, зашедшему выразить сочувствие, — настолько безупречно, что это смахивало на комедию, хотя Питтипэт, конечно, этого не усмотрела. Он должным образом извинился перед Скарлетт за беспокойство и выразил сожаление, что дела, которые ему необходимо завершить до своего отъезда из города, не позволили ему присутствовать на похоронах.