— Не жаловала — вот как?! — вспылила она. — А что я, по-твоему, делала и Атланте? Раскатывала н коляске, запряженной четверкой, и плясала на балах? Разве не я каждый месяц посылала вам деньги? Разве не я платила налоги, чинила крышу, купила новый плуг и мулов? Разве..
С тех пор Ретт стал рано приходить домой — он приезжал задолго до того, как надо было укладывать Бонни в постель. Садился подле нее и держал ее за руку, пока она, заснув, не расслабляла пальцы. Лишь тогда он на цыпочках спускался вниз, оставив гореть лампу и приоткрыв дверь, чтобы услышать, если девочка проснется и испугается. Он твердо решил: больше он не допустит, чтоб ее мучил страх. Весь дом следил за тем, чтобы в комнате, где спала Бонни, не потух свет. Скарлетт, Мамушка, Присси и Порк то и дело на цыпочках поднимались наверх и проверяли, горит ли лампа.
— Ну, вы поняли, что я хотел сказать, да? — спросил он, поднимаясь.
— Я была бы вам очень признательна, если бы вы позволили мне самой заниматься воспитанием моих детей! — воскликнула Скарлетт, когда Уэйд послушно выбежал из комнаты.
«Глаза у нее совсем как у моего папы, — подумала Скарлетт, — голубые глаза ирландки, и вообще она во всем похожа на него».
Фрэнк считал, что всего этого можно добиться голосованием. Голосованием? Да при чем тут голосование? Ни один порядочный человек на Юге никогда уже не будет иметь права голоса. На свете есть только одно надежное средство против любой беды, которую может обрушить на человека судьба, это — деньги. «Нужны деньги, — лихорадочно думала Скарлетт, — много, много денег, чтобы уберечься от беды».