«Какая досада, что Джонни Гэллегер занят этим строительством с Томми Уэлберном, — подумала она. — Вот это человек, который мне нужен. Твердый, как кремень, и скользкий, как змея. Но он был бы честным, плати я ему за это. Я понимаю его, а он понимает меня, и мы бы отлично поладили. Возможно, мне удастся заполучить его после того, как они построят гостиницу, а до тех пор придется довольствоваться Хью и мистером Джонсоном. Если я поручу Хью новую лесопилку, а мистера Джонсона оставлю на старой, то смогу сидеть в городе и наблюдать за торговлей, а они пусть пилят доски и занимаются доставкой товара. Пока Джонни не освободится, придется рискнуть и дать мистеру Джонсону пограбить меня, когда я буду сидеть в городе, еСЛИ бы только он не был вором! Надо мне, пожалуй, построить дровяной склад на половине того участка, что оставил мне Чарльз. А на другой половине, если бы Франк так не орал, я бы построила салун! Ничего, я все равно его построю, как только наберу достаточно Денег, а уж как он к этому отнесется — его дело. Если б только Фрэнк не был таким чистоплюем. И если бы я, о господи, не ждала ребенка именно сейчас! Ведь очень скоро я стану такой тушей, что и носа на улицу показать не смогу. О господи, если бы я только не ждала ребенка! И, господи, если бы только эти проклятые янки оставили меня в покое! Если бы…» Если! Если! Если! В жизни было столько «если» — никогда ни в чем не можешь быть уверена, никогда нет у тебя чувства безопасности, вечный страх все потерять, снова остаться без хлеба и крова. Да, конечно, Франк теперь начал понемногу делать деньги, но Франк так подвержен простуде и часто вынужден помногу дней проводить в постели. А что, если он вообще сляжет! Нет, нельзя всерьез рассчитывать на Франка. Ни на что я ни на кого нельзя рассчитывать, Кроме как на себя. А доходы ее до того смехотворно ничтожны. Ах, что же она станет делать, если явятся янки и все у нее отберут? Если! Если! Если!