— Теперь вы можете войти, капитан Батлер, — застенчиво сказала Мелани.
— Арчи, отведи его в спальню и уложи в постель — как всегда, — приказала Мелани. — Тетя Питти, пожалуйста, пойдите постелите ему и… Боже мой, боже мой! — Она внезапно разразилась слезами. — Ну, как он мог? Ведь он же обещал!
— Гордости! У гордости вкус преотличный, особенно когда корочка хрустящая, да еще глазурью покрыта, — ядовито заметила Скарлетт.
— Нет. Но ты спросила — почему, и я объяснил. И еще одно. Не думай, что тебе удастся провести меня, и не лги и не придумывай, сколько стоят твои туалеты и как дорого вести дом, чтобы на сэкономленные деньги иметь потом возможность накупить мулов или еще одну лесопилку для Эшли. Я намерен тщательно проверять твои расходы, а что сколько стоит, я знаю. Ах, пожалуйста, не напускай на себя оскорбленный вид. Ты бы на все это пошла. Я считаю, что ты вполне на это способна. Я вообще считаю, что ты на что угодно пойдешь, если дело касается Тары или Эшли. Против Тары я не возражаю. Но что касается Эшли — тут я против. Я не натягиваю поводья, моя кошечка, но не забудь, что у меня есть уздечка и шпоры.
— Индия, — прошептала она, — Индия… Эшли.., он ранен.
Мелани сидела, уставив взгляд в сплетенные на коленях руки. Вид у Эшли был несчастный, но решительный. Какое-то время он молчал, потом глаза его встретились с глазами Ретта, и он увидел в них понимание и поощрение — Скарлетт это заметила.