Ее уверенность успокаивала. Ее страсть к возрождению перестала быть нетерпеливой, требовательной. Она приобрела оттенок абсолютной уверенности.
– Плохо, – произнес Квим, – если он не в состоянии двигать руками, значит, он не может и писать.
Свинья, следившая за Майро, тоже появилась на поляне и поприветствовала всех громким стреляющим звуком. Танец продолжался, но пение тут же смолкло. Мандачува отделился от группы, окружившей Аунду и вышел навстречу Майро.
– Я не могу отложить прочтение книги, написанной Демосфеном об истории Луситании.
– Слава Богу, – сказал доктор. – Кто бы вступил с ними в брак, если бы они имели отравленные гены? Я не могу понять, каким образом генетический дефект Макрама остался необнаруженным.
– Макрам тоже оценил все по-другому, – вновь включился Лайбо. – Пару раз я замечал, как он наблюдает за ней. И пусть не много, но все же есть кто-то, кому она нравится.