Эла кивнула Грего и Кворе, которые сползли со стульев и пугливо сгрудились недалеко от Элы, смотря широко открытыми, ничего не понимающими глазами. Конечно, даже отцу никогда не удавалось заставить Олхейдо плакать. Она вывела их из кухни и повела в спальню. Она слышала, как Квим прошел в свою комнату, запер дверь и упал на кровать. А в кухне рыдания Олхейдо постепенно стихали, наконец совсем смолкли, так как мать в первый раз после потери глаз взяла его за руки, обняла и крепко прижала к себе.