Карлик вздохнул. Заросли на его лице шевельнулись, что могло означать появление под ними примирительной улыбки. Он проворчал и издал звук, который за обеденным столом сочли бы неприличным. – Я скажу Гнорсту. Бам! Он захлопнул дверь, и я едва успел спасти ногу. Затем я позволил себе захихикать. У этих типов вовсе нет воображения. Гнорст – сын Гнорста, сына Гнорста, сына Гнорста? Дьявольщина! Думаю, им не составляет труда запомнить, кто чей родственник. А если Гнорст потеряет голос, наверняка сможет отвечать на все вопросы сморканием.