Сюзанна окинула взглядом его северо-восточную ветку и подумала: "Когда-то по реке ходили баржи, и где-то южнее по этой же дороге была пристань, а возле нее, на бойком месте, наверное, еще один лачужный городок, все больше кабаки да бордели. Городок был последним торговым поселением – дальше баржи отправлялись вниз по реке к большому городу – и туда и оттуда через это местечко ездили крытые повозки. Как давно это было?"
– Штука в том, что… – Эдди беспомощно рассмеялся. – У меня к нему цепляются кролики. Ну, не маразм?
– ЗАГАДАЙ МНЕ ОДНУ ИЗ СВОИХ ЗАГАДОК, СТРЕЛОК, – предложил голос, такой безмятежный и невозмутимый, точно все они сидели на тихой деревенской площади, а не под городом, от которого вот-вот не останется камня на камне.
– Кто это "я"? – спросил Машинист Боб. Он говорил своим самым внушительным, самым суровым голосом, поскольку все еще думал, что его кто-то разыгрывает.
Роланд на мгновение поднес здоровую руку ко лбу и задержал ее там, растопырив пальцы над левым виском. Кончики пальцев, увидела Сюзанна, едва заметно дрожали.
Эти представительные сооружения перемежались, были разделены открытыми площадками, и, хотя траву и цветы оттуда давно вытеснили бурьян и плотные заросли низкого кустарника, в этой части города до сих пор чувствовалось достоинство и царственное величие, так что Эдди задумался, не здесь ли когда-то был центр культурной жизни Лада. Разумеется, те дни давно миновали; Эдди сомневался, что Режь-Глотку или его дружки сильно интересуются балетом или камерной музыкой.