Чик трусцой вернулся к стрелку и, тяжело дыша, поднял на него глаза.
– Почему… ну… да вроде кто-то сказал мне, что так нужно, вот почему.
Подлеска здесь не было и в помине; землю давным-давно вытоптали налысо. По поляне, схожей очертаниями с наконечником стрелы, бежал ручей, пробивавшийся у подножия почти пятнадцатифутовой каменной стены. Подпертая этой стеной с тыла, по их сторону ручья стояла металлическая будка высотой около девяти футов, с закругленной крышей, напомнившей Эдди вход в метро, раскрашенная спереди косыми желтыми и черными полосами. Земля на поляне была не черной, как верхний слой грунта в лесу, а серой и странно рыхлой. Ее усеивали кости, и в следующий миг Эдди понял: то, что он принял за серую почву, тоже кости – кости такие древние, что рассыпаются в прах.
– Ну давай, – сказал Джейк. – Ешь, мальчик.
– Тогда, Эдди, мы всевспомним лики своих отцов.
– ПОДЕРЖИ ЧТО НИБУДЬ НАД ДВЕРЬЮ! – крикнул Эдди. – ЧТОБ ЕЕ НЕ СМЫЛО!