Никакого ответа. Эдди чувствовал, как возможность получить для начала хоть какую-то отсрочку ускользает от них.
– Эгей, братва! Пор-рядок в танковых частях! Полный, мать-перемать, порядочек! Валяйте сюда, жопы!
– Стоп! – поднял руку Эдди. – Все равно до меня не доходит. Твое желание покончить со всем этим я еще, наверное, могу понять: те, кто построил тебя, сгинули, пассажиров в последние две-три сотни лет было негусто, и тебе, надо думать, обрыдло гонять порожняком из Лада в Топеку и обратно, но…
Глухой дрожащий гул нарастал, розовое свечение медленно разгоралось. В шуме механизмов по-прежнему чудился некий намек на неполадки, но слух подсказал Джейку, что оборудование здесь в лучшем состоянии, чем машины наверху, а, достигнув наконец дна колодца, мальчик обнаружил, что пол сухой. Новая горизонтальная шахта была квадратного сечения, высотой около шести футов и выстлана проклепанной нержавейкой. Прямая как струна, она тянулась в обе стороны, насколько хватал глаз. Подсознательно, даже не задумываясь об этом, мальчик понимал, что и этот туннель (который должен был пролегать минимум в семидесяти футах под Ладом) также повторяет ход Луча. А где-то впереди – в этом Джейк был уверен, хотя не мог бы объяснить почему, – прямо над туннелем стоял поезд, который они пришли найти.
– Возможно. – Улыбнувшись краешком губ, Роланд тронул Эдди за плечо: – Но вот ведь что – это будут старыесюрпризы.
Разумеется, старики ничего не знали ни об основателях и первых жителях города, ни о том, как те возводили свои башни и башенки: то были Великие Пращуры, а их история канула в Лету еще тогда, когда прапрадед тетушки Талиты бегал в коротких штанишках.