– Я ж сказала, что обштопаю тебя, белый, – проговорила она низким грудным голосом.
– Красота всегда лишала меня разумения, матушка.
– Городские пустили в ход старинное оружие, – сказал один из близнецов, – и, хоть оставалось их раз-два и обчелся, луни со своими луками, палицами да боевыми топорами супротив них не сдюжили.
И Блейн перестал. Вопль сирены оборвался на середине. Воцарившаяся тишина, нарушаемая лишь стуком дождя, оглушала.
– Успехов, Чэмберс, – прошептал Дэвид Суррей и хихикнул в кулак.
"Это сердце, – подумала Сюзанна. – Огромное, живое, больное сердце… и бьется оно в том городе, куда мы идем".