– Молю… о… прощении… – задыхаясь, выговорил мужчина с курчавыми рыжими волосами и ничком повалился на землю.
Пусть почернеют все краски; пестроте говорю я: нет…
В дереве что-то терпеливо дожидалось, чтобы кто-нибудь – кто-нибудь вроде Эдди! – пришел дать ему волю. Освободить.
"Задай мне вопрос, Эдди Дийн из Нью-Йорка. И пусть лучше это будет хороший вопрос… не то и ты, и твоя женщина, откуда б вы ни были родом, умрете."
Джейк медленно двинулся к дому. Сердце выстукивало быстрые тире и точки где-то у самого горла. Между выпирающими кирпичами дорожки проросла сорная трава. Мальчик слышал, как она шуршит о джинсы. Все пять его чувств словно подкрутили на пару делений. "Но ведь на самом деле ты туда не пойдешь, а?" – спросил панический голос у него в голове.
– Станете ли вы пить за эту землю и дни, протекшие на ней? – хрипло, вздрагивающим от переполнявших его чувств голосом спросил он. – За былое изобилие и за ушедших друзей? За славную компанию, за радостную встречу? Разожжет ли это в нас сердечный пламень, праматерь? Даст ли нам сил?