– Не рукой стреляю; та, что стреляет рукою, забыла лик своего отца.
Джейк чувствовал – вот оно бьется, точно больное гадкое сердце, восстает на безмятежную красоту розы, визгливо сквернословит, заглушая утешивший и подбодривший его хор голосов.
Эдди нажал на спуск. Крошечное блюдечко радара, вновь завертевшееся в попытке отыскать врага, исчезло в синей вспышке. Послышалось сдавленное "клуп!",и крыса упала на бок – мертвая.
Сюзанна поняла, что ее поднимают и стремительно кружат на месте. Мир виделся ей словно с карусели – размытым скоростью сплошным кругом, где все сливалось воедино: камни-часовые, серое небо, усеянная градинами земля… и в ней – прямоугольная дыра, похожая на люк. Оттуда неслись истошные вопли. В теле Сюзанны бился и неистовствовал демон, движимый единственным желанием удрать подобру-поздорову, но бессильный осуществить это желание без ее на то позволения.
Мальчик опять посмотрел на розу. И заметил, что в ней нет того темного багрянца, какой живет в сердце пылающего горна; венчик был словно присыпан пылью – тускло-розовый, с крапинками. Этой красоте недоставало совершенства. Некоторые лепестки свернулись, у других края засохли и побурели. Такого не встретишь у ухоженных цветов в цветочных магазинах. Джейк решил, что эта роза – дикая.
– Не рукой стреляю; тот, кто стреляет рукою, забыл лик своего отца.