Эдди медленно поднимался на ноги. Лицо у него было грязно-серым, землистым; ему казалось, что кто-то залепил ему между ног шаром для игры в кегли. Левая рука Эдди тайком подобралась к паху и ощупала его, определяя, велик ли нанесенный урон.
"Не рукой стреляю; та, что стреляет рукою, забыла лик своего отца."
Эдди взял "Угадай-дай-дай!" и принялся лихорадочно перелистывать страницы.
Молодые люди озадаченно переглянулись, и Эдди жестом изобразил "прошу, любезный мой Альфонс".
Моторы под полом снова заработали. Эскалатор остановился. Щель в полу начала медленно закрываться. Джейк подошел к перевернутому креслу Сюзанны и, поднимая его, заметил за железными прутьями ограды что-то гладкое, розовое. У мальчика перехватило дыхание; сон, приснившийся ему после ухода из Речной Переправы, вернулся – яркий, живой: на них с Чиком, рассекая пустынные просторы западного Миссури, мчится исполинская розовая пуля. Высоко на лишенной выражения морде приближающегося чудовища поблескивают два больших треугольных окна, похожие на глаза… Давнишние предчувствия мальчика сбывались: время пришло, и его сон становился явью.
В вышине мягко, всполошенно захлопали крылья: взлетали испуганные голуби. Сюзанна ахнула. На ее лице был написан ужас набожной женщины, услыхавшей, как ее муж кощунствует в храме.