Эдди нагнулся над глиняной плошкой, лишь краем сознания отмечая, что вода уже сочится сквозь самодельную пломбу Роланда. Игла медленно всплывала! Достигнув поверхности, она безмятежно закачалась на воде, точно поплавок, расположившись вдоль недоступной зрению прямой линии, начинающейся от портала и уходящей в вековую чащу.
Он отпустил кнопку и нетерпеливо посмотрел на дверь. Колесо вентиля не поворачивалось. Вместо того из динамика переговорного устройства раздался равнодушный ленивый голос: "Пароль!"
– Три ха-ха! – воскликнул Машинист Боб. – Паровозы не умеют говорить! Может, я не семи пядей во лбу, но уж это-то я знаю! Коли ты – Чарли, так, сдается мне, сумеешь сам дать гудок!
– Чарли уже никогда больше не понадобится менять смазку, Машинист Боб, – грустно промолвил мистер Бриггс. – Этот новехонький тепловоз "Берлингтон-Зефир" прислан ему на смену. Когда-то Чарли был самым лучшим в мире паровозом, но теперь он состарился и его котел дал течь. Боюсь, Чарли пришла пора уйти на покой.
Роланд кивнул. Зной и время иссушили восседавшего в железной птице человека, оставили от него лишь обтянутый пергаментной кожей скелет, но и сейчас еще бросалось в глаза, как широки были когда-то эти плечи и массивна изуродованная голова.
– Если ты и есть Блейн Моно, мы… э-э… хотели бы, чтобы ты нас подвез.