— Эдди, по-моему, хватит, — вставил Роланд. Эдди отмахнулся, поморщился от боли в руке, его взгляд не отрывался от Джона Каллема.
Труди попыталась возвысить голос и позвать полицейского. Ничего не вышло, и губ сорвался едва слышный вздох.
— Я не понимаю, почему она такая ценная, — продолжил Эдди, и тут же воскликнул. — Ох, Роланд, больно!
— Нет? — спросила Сюзанна. — Тогда как вышло, что не ты ела лягушек, отлавливая их в болоте, поросят, вытащенных из свинарника, и прочую, Бог знает какую гадость? Как вышло, что тебе понадобились все эти выдумки насчет банкетов в замке, где ты вроде бы и кормилась? Короче, сладенькая, как вышло, что питание для твоего ребенка поступало через мою глотку?
Через час начали встречаться пересохшие русла рек. Стоящая вокруг тишина нарушалась только позвякиванием постромок, скрипом колес, всхрапыванием лошадей, редким сардоническим криком одного из ослов-альбиносов, запряженных в возок, и далекими воплями расти. Должно быть, птицы летели на юг, если все еще могли его найти.
— Да. Но потом вы изменились. Прямо под моей рукой. Так вышло, что я уже не мог сказать, герой вы, антигерой или вообще не герой. И когда вы позволили мальчику упасть в пропасть, это был кульминационный момент.