— Хенчек, ты знаешь, что заставило землю вздрогнуть этой ночью? — спросил Роланд.
— Можете вы указать конкретное место, где в последние несколько лет приходящие появлялись наиболее часто?
— Вы так говорите, будто он действительно существует.
— Он об этом пишет, Роланд, — вставил Эдди. — Или писал. Говорит, что перестал. Но называлось его сочинение «Темная Башня». Так что он знает.
Из динамиков громкой связи послышался треск и скрежет. Достаточно громкий, чтобы она подпрыгнула от неожиданности. Потом услышала голос Эдди, прорывающийся сквозь сильные помехи. «Сюзи!…нь… ышишь меня? продержа…нь! прежде чем… ведет… должна… нка. Ты слышишь меня?» На экране, который по ее разумению, показывал то, что видит Миа, двери среднего лифта открылись. Похитившая ее тело мамашка-стерва вошла в кабину. Сюзанна едва это заметила. Она схватила микрофон, щелкнула тумблером на боковой стороне подставки.
Гаттенберг глянул на бледные щеки, закаменевшую челюсть. И ретировался без единого слова.