На самом же деле увиденное ей было куда проще, но сердце у нее зашлось от ужаса: отец Каллагэн покупает ломтик салями в магазине. Отрезает салями янки note 46. А находится магазин в Ист-Стоунэме, штат Мэн, в 1977 году. Каллагэн рассказывал эту историю в своем доме… и Миа слушала.
— Это не гудение, — уточнила она, когда красная табличка «СТОЙТЕ» погасла и вновь зажглась белая «ИДИТЕ» (она вспомнила, как один из ухажер в колледже сказал ей, что для кармы просто беда, если человек уподобляется световому указателю на пешеходном переходе). — Это не гудение, это пение.
Роланд покачал головой. Джейк, оказавшийся где-то в будущем, под защитой бывшего католического священника и ушастика-путаника, не давал о себе знать. Но Роланд надеялся, что у мальчика все в порядке.
В любом случае, Миа приняла условия человека в черном. И действительно, для того, чтобы получить ее согласие, особых усилий и не потребовалось. Ее создали для того, чтобы она стала матерью, именно за этим она поднялась из Прима, она осознала это с того самого момента, как увидела человеческого ребенка, Майкла. Как она могла сказать нет? Даже если бы ей предложили три года, даже если бы предложили один, как? С тем же успехом можно ожидать, что давно сидящий на игле наркоман отказался бы от предложенного ему полного шприца.
— Как только мы входим, остаемся рядом. Всегда рядом, с Ышем посредине. На счет три. И начав, мы не останавливаемся, пока не умрем.
Сюзанна вытаращилась на девушку за регистрационной стойкой, ее удивление больше смахивало на шок. По рукам побежали мурашки. Лицо же красавицы оставалось бесстрастным. Темные глаза не отрывались от черепашки. Губы разошлись, теперь они выглядели влажными не только от блеска, но и от слюны. «Если я задержусь у стойки чуть подольше, — подумала Сюзанна, — слюна потечет по подбородку и начнет капать на пол».