Вилли-Пароход появился около семи вечера. Я дежу-рил и видел, как он пришел, со мной были Дин и Харри Тервиллиджер. Харри сидел за столом. Вообще-то мое дежурство было днем, но я оставался, чтобы провести время с Вождем, чей час уже приближался. Биттербак внешне держался стойко, как полагается людям его племени, но я видел: в нем поднимается страх перед грядущим концом, как отравленный цветок. Поэтому мы разговаривали. С ними можно поговорить и днем, но днем плохо: крики, разговоры (не говоря уже о периодических драках), доносящиеся с прогулочного дворика, размеренный лязг печатных станков в типогра-фии, редкие крики охранников с приказом поднять или убрать что-либо, а то и просто: «Пойди сюда, дерьмовый Харви». После четырех становится получше, а после шести все затихает. С шести до восьми – самое лучшее время. В это время в их головах снова появляются глубокие мысли, словно вечерние тени (это видно по глазам), и тогда лучше замолчать. Они еще слушают, что им говорят, но смысл ваших речей уже не доходит. После восьми они готовятся и представляют, как будет сидеть на голове шлем и чем пахнет воздух внутри черного мешка, который им натянут на потные лица.