– Слушай, друг, – сказал я ему. – Если хочешь быть Крошкой Билли вместо Буйного Билла, мне все равно.
Мы отошли от него. Он стоял посредине комнаты, под забранной в металлическую сетку лампочкой, в смирительной рубашке, дыша воспаленными ноздрями и издавая сдавленные, мычащие звуки из-под пленки. Во всяком случае он был очень похож на тех заключенных, которых мы держали в этой комнате.
Перси придвинулся ближе к Делакруа, просунув лицо между прутьями. Делакруа забился еще дальше. Ей Богу, он бы вплавился в стену, если бы мог.
Я тоже так думал... но мне не хотелось говорить об этом вслух.
– Все, что расскажете. Я читал ваши очерки в газетах, так что, наверное, мне бы хотелось знать все, что не попало туда.
– Ушел к северу, – сказал Брут. – Туда хотели идти терьеры