– Конечно, почему бы и нет, большие боссы делают исключения для мышей, – сказал я.
Конечно же, мышь все съела. В конце концов, на дворе стояла Депрессия. Но то, как она ела, привело нас в восторг. Она подошла к кусочку сендвича, обнюхала его, а потом села перед ним, словно собака, схватила и разделила хлеб пополам, чтобы добраться до мяса. Она сделала это так сознательно, словно человек, приступающий к хорошему обеду с ростбифом в своем любимом ресторане. Я никогда не видел, чтобы животное так ело, даже хорошо дрессированная собака. И все время, пока мышь ела, она не сводила с нас глаз.
– Почему? – Она произнесла это так, словно вот-вот расплачется. – Но почему, черт побери, нет?
– Слушайте, вам не кажется, что шутка зашла слишком далеко? – спросил Дин.
– Ботинок? – воскликнул Брут. – Какое отношение имеет твой ботинок к тому, что Джон Коффи убил или не убивал этих двух девочек?
– Сними с меня эту безумную рубашку, козел, – процедил он.