– Только свое имя, босс, – сказал он тихо. Я вздохнул, потом произнес укороченный вариант заготовленной речи. Я уже понял, что с ним проблем не возникнет. Я был и прав, и ошибался одновременно.
– Я ненавижу здесь все! – выкрикнул он. – Я ненавижу, как вы со мной обращаетесь, как не даете проявить себя!
– Где ты ее поставил? – тихо спросил Брут, выпустив изо рта белое облачко пара. – В Балтиморе?
– Вы думаете, я в это поверю? Я эту мерзость раздавил! Я сам слышал! Так что...
Он присел, протиснулся сквозь нее сидя, потом опять поднялся и спустился по ступенькам к ожидающему его Бруту. Там он остановился и посмотрел через всю комнату на платформу, где в ожидании молча стоял Олд Спарки – величественный, словно трон в замке умершего короля. Шлем перекошенно висел на одной из стоек спинки и был похож на королевскую корону не больше, чем шутовской колпак, хотя, если бы шут напялил его или потряс им, его высокородная аудитория сильнее смеялась бы над его шутками.
– Хотел бы я это знать, помощник Макджи, – вздохнул я, – но я не знаю. Единственное, в чем я уверен, это то, что второй кусок пирога съел зря.