Знай Бык, что его ждет, он, пока при силах, разбежался бы и виском об угол стола. Но привыкнув другим зло делать, на себя его он не примерял никогда.
Рында молчал. Ноги были ватными, а тело большим и уязвимым. Доспехи оказались мнимыми.
Он регулярно приходил на «пятачок», заходил в киоск к Нине. Минут через двадцать свет гас. Потом этот промежуток стал сокращаться и наконец совсем исчез: зашел, свет погас, через десять минут вышел, свет зажегся опять. Однажды Рында, влекомый болезненным любопытством, подкрался сбоку: Баркас сидел на прилавке и громко кряхтел, Нина возилась внизу.
– Вы мне что обещали? – ревела она в трубку. – Я вам поверила! А его выпустили, уже выпустили, без всякого суда! И он сказал: «пришьет» меня и закопает, как Галку, никто не найдет!
– В случае положительного решения вы мне позвоните, – адвокат положил на черную кожаную поверхность стола визитную карточку.
– Только он заедает. Шмальнул – надо рукой передернуть. Снова шмальнул – опять!