– А кто с тобой будет говорить? – презрительно спросил Баркас. Бобовкин закусил губу. Он уже давно понял, что влез не в свои сани.
Устроиться на ночь в шестидесятитысячный номер удалось без труда. Поужинал в буфете, купил в киоске бесцветный лак для ногтей, заперся, подпер дверь наклоненным на две ножки стулом и быстро заснул.
Валек и Ржавый гвоздили Плойку железными трубами, тот корчился, слабо двигая руками, – то ли пытался защититься, то ли агонизировал.
У Натахи начали дрожать губы. Сейчас она разревется, а Лис не выносил женских слез.
– Я не буду, – и начал нашаривать свои цветастые трусы.
– Не умничайте, – сержант сделал отмашку жезлом. – Проезжайте.