«При таких раскладах еще и авторитетом станет, – мрачно подумал Крест. – Раз их не интересует, за что сидел и кем был в зоне... Большой срок оттянул – значит, солидный вор...» Рассказы о нарушении «законов» наглядно подтверждались. Крест сплюнул.
Дело происходило зимой, Светка долго раздевалась и Попугай путался в одежде, чертыхался сквозь зубы, поминутно оглядываясь на плотное полукольцо сотоварищей в расстегнутых пальто – в подвале было тепло, почти жарко. Ободранная кушетка стояла вплотную к исчерченной непристойными словами и рисунками стене и, хотя Попугай неоднократно видел происходящие на ней соития, никак не походила на ложе любви и не пробуждала никаких желаний. Как, впрочем, и сама Светка, сложившая на спальное место шапку, шарф, пальто, кофточку, – юбку, зеленые с начесом рейтузы, лифчик и трусы.
В некотором отдалении стоял Толстяк. Он отвечал за безопасность группировки. Днем он допросил четверку задержанных: фамилии, адреса, главари, адреса главарей. После двух часов в холодильнике трое рассказали все правильно, тот, кто запорол Дятла, соврал. Когда три человека говорят одно, а четвертый – другое, определить ложь очень легко. Правдивых перевели в кладовку, лгуна вернули в холодильник.
– что хочешь, то и делай. Но особого интереса не было. Бляди – они бляди и есть.
Лицо Литвинова было страшным. Лис отвернулся.
– Это еще зачем? – всполошилась мать, но он уже щелкнул замком двери.