Осторожно приподнявшись, он заглянул внутрь и чуть не отпрянул: прямо перед ним лежала на прилавке светлая голова и двигалась взад-вперед в такт дребезжанию бутылок. Теперь было слышно и тяжелое прерывистое дыхание Баркаса в глубине киоска. Девушка никаких звуков не издавала, словно мертвая.
Придвинув телефон, Черномор набрал номер.
Через десять минут после того, как подполковник Галенков встретился на пустыре с неизвестным контрразведке Амбалом, дежурный сам позвонил ему на квартиру, после чего объявил тревогу.
– Кому? – гнусаво произнес Волошин. – Кому ты бабки отстегиваешь?
Но вот накатили новые времена, и все перемешалось. Один кооператор с другого бабки сдаивает, вчерашние спортсмены частные ларьки и магазины данью обкладывают, накачанные мальчики с наглыми рожами и в броской униформе раскатывают на «мерседесах», почти не таясь «глушат» конкурентов, сжигают торговые точки... И никто ничего не боится, закон как-то потишал, а потом его и вовсе в жопу засунули.
Москвичи прибывали, как и положено, за полчаса до развода, вместе со всеми строились, слушали инструктаж и привычно занимали места в видавших виды УАЗах. Они были в светлой камуфляжной форме без знаков различия, импортных защитных жилетах скрытого ношения, в карманах-кобурах угадывалось оружие, но какое – никто не видел.