Он уставился на меня во все глаза. Его глуповато-добродушная, ничтожная физиономия выражала полное недоумение.
— Меня послали сюда в качестве специального корреспондента, — ответил я.
Какое же облегчение мы испытали, когда услышали в эту минуту голос Самбо и, подойдя к краю плато, увидели на вершине утеса его ухмыляющуюся физиономию!
Мы с тоской смотрели на неожиданное препятствие, преградившее нам путь. Эта стена ничем не отличалась ог боковых стен туннеля, следовательно, обвала здесь не было, как в том уже знакомом нам подземном ходе. Это был самый настоящий тупик и ничего больше.
— Тут есть и моя доля вины. Я сам к нему напросился. Он честно предостерегал меня.
— По всей вероятности, иначе он не смог бы так быстро скакать с ветки на ветку.