Я не расхохотался только потому, что вовремя вспомнил, как мы колесом прокатились по всему коридору.
— А что заставило художника изобразить подобного зверя?
— Посмотрите-ка, — сказал он. — По-моему, это нечто вроде указательного столба.
— Но что же будет с нашими профессорами? — в ужасе воскликнул я.
— Знаю! Знаю! Идите за мной, скорее! — И, подняв факел над головой, бросился назад. — Вот здесь! — Я показал на обгорелые спички, валявшиеся на песке. — Вот здесь мы зажгли факелы.
Я перевернул и не мог сдержать возгласа удивления. Со следующей страницы альбома на меня глянуло нечто необычайное. Такое чудовище могло возникнуть только в видениях курильщика опиума или в бреду горячечного больного. Голова у него была птичья, тело — как у непомерно раздувшейся ящерицы, волочащийся по земле хвост щетинился острыми иглами, а изогнутая спина была усажена высокими шипами, похожими на петушьи гребешки. Перед этим существом стоял маленький человечек, почти карлик.