Даг открыл глаза, и брови его поползли вверх. Он поднял голову и, хмурясь, посмотрел на Фаун.
– Что ж, пошли. По крайней мере отдых тебе обеспечен.
Даг также открыл в себе слабость, о которой раньше не подозревал: любовь к растиранию ног. Если Фаун хотелось удержать его на одном месте, ей не было надобности связывать его – стоило ее маленьким сильным рукам двинуться вниз от колена, как Даг замирал, словно от удара по голове, и лежал неподвижно, стараясь только не пускать слюни в подушку. В такие моменты возможность никогда не покидать постели до конца жизни представлялась ему лучшим вариантом рая.
Она собрала в кулак свою ослабевающую решимость.
– Ну, ну, девочка, не расходись. У меня от этого мурашки по коже. – Нетти выпрямилась и обратила лицо в сторону Дага. – Вот еще что... Даг. Не выслушаешь ли ты меня?
– Уж больно много было бы шума, тебе не кажется? Копперхед ужасно обиделся бы. И представь себе, что было бы, если бы куры стали нестись, яйца разбились и испачкали мои вещи.