– Мы в полном дерьме, Джим. Я позволил этим поганцам забить корабль солдатами, и теперь нам его не удержать. – Инженер нервно кивнул, но паники в нем не чувствовалось, и Ю мрачно продолжил: – Значит, нам придется его повредить.
– Но почему, черт возьми, они выстрелили? – спросила Элис Трумэн со своего окна разделенного экрана. В ее зеленых глазах чувствовалось изумление. – Это же безумие!
– Вы, похоже, уверены в себе, капитан, но что, если этот оставшийся корабль – тяжелый крейсер, а не эсминец?
Нет, это ошибка. Курвуазье был офицером флота, а не профессиональным дипломатом, но он знал, что предвзятые идеи чрезвычайно сильно влияли на восприятие, – и то, что сама Хонор воспринимала как разумное тактическое отступление, грейсонцы могут расценить совсем по-другому. Но слишком много было недоговорок и возможностей для недопонимания, чтобы немедленно решить, как поступить правильно…
– Капитан, майор, – сказал лейтенант, – это полковник Харрис, командир войск наземной обороны.
– Коммодор Мэтьюс? – Голос Альвареса был резким и напряженным.