– Так что, если потребуется, мы можем позволить ему продолжить? – настойчиво спросил Глава Старейших.
ЛАКи были меньше чем в световой секунде от них – и все еще молчали! Если только у грейсонцев не нарушилась связь по всему флоту сразу, эти голубчики что-то замышляли. Но что? Если это какое-то странное тренировочное упражнение, то ему оно совсем не нравится.
– Туше, – ответил, улыбнувшись, Янаков, потом со вздохом отставил рюмку. – Вообще-то, адмирал, я пригласил вас как бы в качестве извинения, – признался он. – Мы плохо с вами обошлись, особенно с женщинами-офицерами. – Курвуазье отметил, что он выговорил «женщины-офицеры» почти без запинки. – Я хотел показать вам, что мы не совсем уж варвары и не держим жен в клетках.
Хаусман побледнел, потом покраснел от ярости. Он не привык сносить такое холодное презрение ни от кого, а уж тем более – от невежественных неандертальцев в военной форме. Он был специалистом в своей области, и это подтверждалось званиями и почестями. Как смел этот проклятый милитарист так с ним разговаривать!
На коммуникаторе в дальней комнате служебных помещений магазинчика изображения не было. Вынужденная мера безопасности, но она означала также, что человек, отвечавший на вызов, не мог быть уверен, что это не ловушка. Он глубоко вздохнул.
– Теперь надежда на тебя, Рауль, – голос Янакова был слабее, и он закашлялся. – Выведи моих людей, если сможешь.