– Разворачивай! – закричала Трумэн. – Рулевой, разворачивай!
Эта ракета отстала от последней атаки капитана Хилла. Вообще-то, она должна была уйти во второй волне, но при ее запуске на секунду отключилась энергия. Когда расчет пусковой в лихорадочной спешке восстановил наконец снабжение, их птичка взлетела почти на пять секунд позже третьего залпа – а когда она подошла к цели, все ракетчики были уже мертвы. Они умерли, не зная, что сумели отомстить своим убийцам…
– Боже милостивый, не оставь нас! – в ужасе прошептал Уильямс.
– РМ-девять-три только что отметил гиперслед на максимальном удалении, мэм, прямо на отметке в пятьдесят световых минут.
Он благодарно посмотрел на Курвуазье и протянул ему руку.
– Нет, сэр, – сказал Курвуазье, не обращая внимания на то, как покраснел Хаусман. Он предупреждал его: не зарывайся. Но Хаусман был слишком уверен в своем моральном превосходстве, чтобы прислушаться. А следовательно, его смущение мало что значило для Рауля Курвуазье.