– Ваш долг был в том, чтобы либо подчиниться моим указаниям, либо честно сказать мне, что вы не можете этого сделать из-за ваших убеждений. А тот факт, что вы прибыли в систему Ельцина с собственными предубеждениями и не озаботились с тех пор хоть что-то узнать, делает вас настолько же глупым, насколько и нечестным.
Лучи когерентного света уничтожали цели с отчаянной скоростью, но все их остановить было невозможно, и чудо у «Бесстрашного» не получилось. Из прорвавшихся большая часть разбилась о непроницаемый гравитационный пояс на днище, но некоторые пошли «сверху» и «снизу», чтоб атаковать стенки. Снова загудели сигналы тревоги, гибли люди, уничтожались орудия, но крейсер, не обращая внимания ни на что, продолжал сближаться с противником, и в боевой рубке царило молчание. Хонор Харрингтон неподвижно сидела на своем месте, расправив плечи, как исходная точка спокойствия в этой тишине, и смотрела на экран.
– Отойдите, майор, – несмотря на ее увечье, каждое слово было идеально четким. – Расчистите этот сектор. Найдите всех наших людей. Вывезите их отсюда.
– Я уверен, что капитан об этом уже подумала, коммандер Калгари, – неловко заметил Гаррет. Ясно было, что Протектор Бенджамин имел с ним долгий разговор.
Она и ее подчиненные расселись по местам. Хонор почувствовала, как у Нимица дернулся хвост, но он знал, что надо вести себя воспитанно. Она посадила кота перед собой, рядом с блокнотом для записей, и обратила внимание, что грейсонские офицеры наблюдают за всеми его движениями. Все помнили запись кровавой бойни, несколько офицеров явно нервничали. Трудно было их винить: даже на Мантикоре мало кто представлял, насколько смертоносен древесный кот, если угрожают ему или его хозяину.
Курвуазье кивнул, но не стал тем не менее сразу набрасываться на еду. Он подождал ухода служанок и почтительно склонил голову, пока Янаков читал краткую молитву.