– Так что если они знали его планы и следят за импеллерными сигнатурами, покидающими внутреннюю часть системы, то знают, что Маккавей провалился, – сказала Хонор.
Мэтью Саймондс выругался, почувствовав очередное попадание в свой корабль, но потом его воспаленные глаза засверкали: из тактической секции донесся вопль триумфа.
– Восемьдесят градусов на левый борт и увеличьте ускорение до четырехсот восьмидесяти g!
– Намек понят, капитан, – получилось у него наконец, и на многих лицах с грейсонской стороны стола тоже появились улыбки. – Намек очень даже понят. – Он снова удобно устроился в кресле. – Еще у вас есть какие-нибудь идеи, капитан Харрингтон?
– Клинкскейлс? – спросила она, но Трумэн покачала головой.
Хонор почувствовала всплеск облегчения, когда перед ней появилось лицо сэра Энтони, потому что за его спиной явно видна была стена кабинета в посольстве, а за стулом посла стоял Реджинальд Хаусман. Она боялась, что всех дипломатов арестовали грейсонцы; если они все еще в безопасности в своем посольстве, значит, ситуация не полностью вышла из-под контроля. Но потом она отметила мрачное, почти напуганное выражение лица посла. И где адмирал Курвуазье?