– Я вам верю, коммандер, – сказала она устало, потом глубоко вдохнула. – Вы готовы свидетельствовать в грейсонском суде о том, что известно вам лично? Никто вас не спросит, почему вы «эмигрировали» на Масаду, это адмирал Мэтьюс мне обещал. Но мало кто из настоящих масадцев добровольно согласится свидетельствовать против Уильямса и его зверей.
– Гранд-адмирал Янаков, позвольте мне представить капитана Хонор Харрингтон, – сказал Курвуазье, и Янаков услышал у себя за спиной дружный вздох изумления своих сотрудников.
Хонор с трудом удержалась, чтобы не уставиться на собеседника с недоверчивым изумлением. Если бы она хуже знала адмирала, то решила бы, что Хаусман не получил досье с предварительными данными. Было бы прекрасно помирить Масаду и Грейсон, но чтение досье, прилагавшегося к ее приказу, подтвердило все, что адмирал сказал о давней вражде двух государств. И, как ни замечательно было бы покончить с этой враждой, основной целью Мантикоры было приобретение союзника против Хевена, а не миротворческие усилия, почти наверняка обреченные на провал.
– Не переживайте, энсин. Если бы вот-вот должен был начаться конец света, шкипер не стала бы задерживаться на обед.
Горячая вода приятно заструилась по ее телу, и Хонор потянулась за мылом, повернув лицо навстречу струям. Да, больше времени в спортзале ей точно не помешает.
– Почти ничего, – мрачно сказал Янаков. Он взглянул вверх. – Погодите! Сколько осталось до момента удара по Орбите-Четыре?