— Не случится. — Го демонстративно — и каким-то мужским жестом — положила руки в карманы брюк. — Люди Посредника прикрывают нас со всех сторон и не подпустят местных ублюдков ближе, чем на двести метров.
— Групповушники, — неодобрительно буркнул Олово. — Дурные.
Встреча была назначена на пешеходном переходе третьего уровня Арбата, и внизу, под ногами, виднелся плотный поток мобилей. Переплетчица пришла чуть раньше, ее собеседник явился вовремя, минута в минуту, и заметно нервничал, постоянно поправляя огромные, закрывающие добрую половину лица, темные очки.
— Привет! — Девушка уселась на табурет. — Давно ждешь?
И эта отдаленность от обычных людей заставляла машинистов тянуться друг к другу, спаивала крепче, чем кровь повязывает бандитов. Каперы и мелкие программисты, ломщики и честные работяги, законопослушные граждане и правоверные нейкисты, они ощущали свое единство и старались не давать в обиду своих. В Москве хорошо помнили, как рухнула кантора Бешеного Малика: администратор допустил пустяковую ошибку, Малик выразил свое неудовольствие, отрезав шалопаю правое ухо, а на следующий день ломщики скачали безам всю бухгалтерию Бешеного, и черную, и белую. Обрадовались в СБА такому подарку или нет, осталось неизвестным, но кантору они придавили.
Он чуть ослабил объятия, провел ладонью по маленькой груди девушки и ответил хорошо поставленной мужественной улыбкой.