Ей стало жарко. Стало жарко даже в ушах. Дымящаяся сигарета показалась отвратительной.
– Веришь ты или нет, а «Хонда» этой ночью в Ро-щине была, Лиза! Это факт.
Потом позвонила Дунька, изнемогавшая от безделья в своей больнице, и хнычущим голосом стала рассказывать, что ей хочется домой, и апельсинов, и в парикмахерскую, и вообще она не знает, какой дурак все это затеял! Разве никак нельзя обойтись?
– Дима, она не подходит к телефону! Белоключевский взглянул на Лизу и опять уставился на дорогу.
Кажется, она уже задавала себе этот вопрос. Она сунула в рот кулак и сильно укусила, от страха и отчаяния. Стало больно.
Там были Елисейские Поля в каштановом цвету, и набережная Сены в жемчужно-сером камне, и круглолицый мальчишка на роликовых коньках впереди.