– То и значит, – счастливая от того, что он внимательно слушает ее, заторопилась Клавдия. – Через две минуты соседка позвонила, я открыла дверь, а сумка моя на лестнице стоит, прямо у моей квартиры. Цела и невредима, только ремешок оторван.
Она просто стояла и смотрела, как он приближался, стремительно и изящно, как танцор.
Клавдия сидела и распечатывала на компьютере латинские названия лекарств, чтобы потом их можно было приделать на выдвижные ящики. Ее смена закончилась два часа назад, но, строго следуя Андреевым инструкциям, она не ушла, а уселась за работу, до которой ни у кого не доходили руки. И не дошли бы, если б не Ларионов и его распоряжение.
Клавдия слышала, как он зачем-то приоткрывал к ней дверь и некоторое время мялся на пороге. Проверял, не снятся ли ей кошмары? Она старательно притворялась, что спит. Не зря же он сказал ей – привыкай. Ему нужно работать, и она совсем не хочет его отвлекать. Еще рассердится.
От ненависти у него потемнело в глазах. Он заставил себя крепко взяться за край плиты, чтобы не начать бить посуду.
– Все, – сказал он, повернул к себе спиной, как маленькую, и слегка хлопнул по попке. – Вари свой кофе. И не отвлекай меня от моей основной работы.