— Дела как сажа бела, — неожиданно заключил Никоненко. — Скажите, Дмитрий Юрьевич, у вас много врагов?
— Не могу, Дмитрий Юрьевич, — с сожалением ответил охранник. Поесть ему очень хотелось, да и пока ездили бы, время прошло, — объект незнакомый, люди чужие, черт знает… — Не поедем мы никуда. И в машину я не вернусь.
Крик толкнулся в уши, проткнул их насквозь, ворвался в мозг и затопил его до краев.
Итак, Дмитрий Лазаренко. Процветающий или просто подающий надежды художник, отец ребенка. Он стоял у самых ворот, его видели все.
Конечно, сказал себе Потапов, попробуй проживи с подрастающим мальчишкой на зарплату… кто там она… секретарша? Специалист первой категории, как это называлось в отделе кадров их министерства?
— Я думаю, — торопливо отозвалась она, — пожалуй, помню. А что?