Как говаривала незабываемая Донна Роза: “У меня сегодня большая стирка. Мне нужно намылить голову своему управляющему”.
Он никогда не оставлял на ней синяков. Придурок.
Глупо было стоять у окна и растравлять свои раны, но он стоял и растравлял, понимая, что это очень глупо. Скорее всего полковник во всем прав, и правил игры Никоненко по-прежнему не знает, следовательно, постоянно наступает всем на больные мозоли. А полковнику стоять за него горой нет никакого смысла. Он никто. Чужак, пришедший с другой территории.
Игорю Никоненко было тоскливо. С самого утра он писал отчет. К обеду от писанины он совершенно обалдел, а когда взглянул на плоды трудов своих, понял, что не сделал и половины. До завтра все равно не успеть. Самым логичным в этом случае ему показалось бросить этот гребаный отчет и поиграть на компьютере.
Он не слишком понимал, что имеет в виду под словом “наши” — одноклассников, наверное, — но ему хотелось поскорее отойти от Тамары Бориной-Уваровой-Селезневой — а просто так бросить ее ему было почему-то неловко.
— Алина Аркадьевна, с кем, кроме вас, дружит Суркова? Или дружила, но потом рассталась?