На улице похолодало. Дождь, перевалив через Москву, ушел к Балтийскому морю.
Для того чтобы внимательно прочитать все собранные для него материалы, требовалось время, и он стал читать, делая над собой усилие, потому что, вспомнив о ней, он уже не мог думать ни о чем другом. Профессионал хренов. Знаток жизни. Мало того, что три лишних дня валандался с Диной Больц, Арнольдом Шеффером и антикварными ценностями, так теперь еще взялся грезить о совсем ему не подходящей Алине Латыниной. Самое лучшее, что он мог для себя сделать, — это немедленно о ней забыть.
Она вдруг покраснела. Ей-богу, она покраснела, эта забинтованная, зеленая, одетая в серую посконную рубаху в ржавых пятнах высохшей крови, нечесаная и неумытая тетка!..
Игорь тогда долго валандался с этим делом и в конце концов все понял, нашел убийцу, и выманил его, и приобрел друга, который теперь орал в трубку так, как будто началась война.
Почему-то фамилия английского классика опять привела его в бешенство.
Успех был налицо. Рельсы проложены, куда там бедному переименованному Павке! Карьера обеспечена, блестящая и прочная, как скафандр космонавта. Дальние страны только и ждут, когда Первушин доучится и сможет в них наведаться. Париж, Вашингтон, Мадрид, Буэнос-Айрес — соблазнительные, глянцевые, полные загадок, красивых женщин, упоительных приключений, — так ему представлялась будущая жизнь.