За кухонной дверью что-то упало, и Морозов громко захохотал в глубине квартиры. Алина посмотрела на Никоненко. В глазах у нее был такой глубокий омут презрения, что капитан вполне мог в нем утонуть.
— Федор у Алининых родителей. Она мне сказала, что они его знают и любят.
— Опять в Склифе? — Зоя была недовольна. Потаповская честность ее нисколько не вдохновила. — Сколько это будет продолжаться, а? До тех пор, пока эта твоя одноклассница на пенсию не пойдет? Нашел себе занятие — в Склиф таскаться!
Зачем он таращится на этот дым?! Или полковник специально его отвлекает?
— Да нет, конечно! — фыркнул врач. — Она притащилась по уши в кровище, стала закатывать глаза и бормотать, что у нее в палате кто-то есть и что ее только что чуть снова не убили. Я ее не слушал. Мы ее быстро на стол и…
— Я… не помню, — сказала она. — Какое это имеет значение?