Сначала он не понял, к кому я обращаюсь. Потом до него дошло, что я обращаюсь к нему, поскольку больше вроде бы не к кому.
– Благородные господа, – начал он, поспешно склоняясь в поклоне, – я не знаю, как и благодарить вас за то, что вы спасли нас от жадных рук этого бандита...
– Ну, здравствуй, Иммануил, – сказал барон.
– Вот и я вам раньше говорил: какой нам смысл в эту Тулузу ехать? Жили бы себе в Марселе... Воспевали красоту госпожи баронессы в стихах, ну и всё прочее... А я там одну кухарочку... Жили бы себе и горя не знали!.. Да только как я вам про это заикнулся, так вы же меня и побить изволили.
Высокий шатёр, украшенный серебряным полумесяцем. У входа в шатёр стоит красивый молодой человек с тонкими, но решительными чертами лица. Рядом с ним – усатый воин, лицо которого обнаруживает с лицом юноши некоторое (правда, весьма отдалённое) сходство. На мужчине – кольчуга, на юноше – тоже, но более тонкая и спрятанная под одежду. Оба держат ладони на эфесах сабель.
– Угу. Дайте-ка мне свой меч, ваша милость, подточить надо.