– Вообще-то, – сказал толстяк, – вы живёте в Монгеле, в имении вашего батюшки. Но с другой стороны, вы там не живёте вот уже почти восемь лет. А занимаетесь вы... Ну и не знаю, как сказать, ваша милость. Вы же рыцарь. Вот странствуем, стало быть. Восьмой уж год пошёл...
– Знаю я эти утренние выступления, – проворчал Рауль. – Собираешься выезжать с петухами, да пока соберёшься – уже и полдень. Может, вечером выступишь?
Я позволил ему снять с меня кольчугу и заняться раной. Во рту был противный металлический вкус.
Хозяин озабоченно почесал пятернёй затылок. По его лицу было видно, что непомерные требования моего слуги смутили его и расстроили.
Вечером, после того как на место Жуана и Луиса пришла их ночная смена, я снова приблизился к двери. Жанна уже могла прийти в себя. Мне нужно было с ней поговорить.
Вот дерьмо. Опять рефлексы сработали быстрее, чем голова. Надо было оставить его в живых. И допросить.