Искомую книжицу – тощенькую, с потертым крестом на обложке – я обнаружил в ящике письменного стола, мысленно прокляв себя за недогадливость: конечно, не на полке место блокноту для особо важных заметок, даже если замаскирован он под книгу. Подержал в руках, полистал зачем-то – ничего, кроме примелькавшихся с детства строк, разумеется.
– Павел Михайлович, – медленно, четко выговаривая каждое слово, сказал я. – Вы меня знаете не первый день. Лишнего я не прошу. Вы сами в начале нашего разговора сказали, что заказ деликатный. Я встречусь с клиентом на третий день.
– Так ведь именно это и было напечатано в газете. – Пояснил я.
– Блин, ты прикинь, Горбатыч, какие суки неблагодарные, – пророкотал один из подручных, неверно истолковав затянувшееся молчание. – Мы стараемся, шкуры их поганые спасаем… а они молчат. Может… того?..
Так что против зеленых я, в общем, ничего не имею. Хорошие ребята, миролюбивые. Ну, разве что, когда надерутся, тогда да. Тогда держись. Тут уж ноги в руки. А то с пьяного тролля известно какой спрос. Но троллейбус – это просто какая-то насмешка над старым добрым энтобусом!
– А вот какое у нас сердечко, – бубнил лекарь, – дрябленькое, бляшковатое такое… ай, а аорта-то как каменная, снутре штукатуреная…