Он перевел дыхание. Краем глаза я видел, что Тайша пытается сплести какой-то наговор, и рвет от волнения чарные нити.
Мне собирать было нечего. Я упихал листы обратно в папку и принялся ждать.
– Ну, а в крайнем разе, – серафим наклонил голову и перешел на полушепот, – скажи, что Зорин тебя повесткой вызывал, как свидетеля. А спросят, где повестка – скажешь, что как это, – постовой ткнул большим пальцем себе за спину, – увидал, так и выронил. Ну и ее того… ветром.
– Не думаю. Могут разве попытаться перекрыть пару-тройку окрестных люков… потому мы к ним и не пойдем. Здесь много путей и прямые – далеко не всегда самые короткие.
– Звучит почти как «да», – усмехнулся я. – Ладно… Придется задействовать план «ять»… минуя план «буки», «веди» и остальную кириллицу. Шар?
В добытой из недр домоуправы справки черным по грязно-серому значилось, что по указанному адресу – ох, надеюсь, что номер квартиры я правильный указал! запомнить-то не запомнил, пришлось на пальцах высчитывать от парамоновской – проживала некая Марина Валевич, двадцати одного года, девица, вероисповедания истинного, роду человеческого… так, это мы пропустим… это нам тоже неинтересно… ага, вот – работающая в заведении «У Ательстана».